Повозка подъехала к какому-то покосившемуся старому деревянному дому, который внезапно вырос из тьмы в окружении бледно-белых пятен. Щёлкнул кнут, ухнули змеи и повозка остановилась возле подгнившего, слегка обвалившегося парадного входа.
Дверь была 1-го уровня, да ещё и повреждённая на 40%.
Я с отвращением оглядывался вокруг. Ну да — типичная гнилая оркская деревня, для снабжения столиц тухлым хлебом. Всюду торчал низкий частокол, плавно переходящий в острые ржаные стебли, обступавшие пахучие дома. И огромный транспарант на въезде: "Деревня DFNB-166. Принадлежит Макдоналдс".
Ф невозмутимо соскочил с козел и двинулся к дому. Дом старейшины, не иначе.
Приказ: следовать за мной, прикрывая спину.
Аккуратно, исполнительно вхожу за ним. От отвращения мой показатель боевого духа уходит куда-то вниз.
В грязной, задымленной комнате полный разгром. Весь пол завален какими-то обломками, трупами, обрывками из писем.
В углу, возле небольшого костра, зажженного в каком-то обшарпанном шкафу без левой стенки, стоит старое, разодранное кресло. В кресле сидит человек Faol, закутанный в рваный чёрный платок. На его худом сосредоточенном лице плещутся слабые блики от язычков огонька. Левой рукой Faol опёрся о щит, а в правой важно держит недоеденную ярко-красную головку чеснока.
Я мог даже не смотреть свойства — эмулируемый не мог бы жить в таком виде.
— Ну что?— говорит в комнату Faol, даже не поворачивая голову.— Что ты сделал с Рецептом.
— Раствор пользуется успехом,— тон: исполнительный.
— Что ещё?
— Продал его уже почти…
— Оборудование есть?— перебивает.
— Есть — я его с собой везу готовым, только ассистенты нужны.
Этот скромник Ф даже не отреагировал! А ведь перебить — это вызов на дуэль.
— Много заработал?
— Порядочно. И не только на этом. Дело в том, что я своими проектами всегда попадал в те ниши, которые до меня никто не разрабатывал.
— Документы уничтожил?
— Они едва в четыре саквояжа влезли. Но я их поджёг.
— Что с городом?
— Город полностью в пепле. Только с этими орками проблема. Как ты думаешь — стоило?
— Всё равно никакого нашествия нет.
Жаль, что не могу понять, о чём они говорят. Ни одной стандартной формулировки! Вот бы насильно сделать всех живых — эмулируемыми. Тогда их можно было бы осмыслить. А так…
— Нашествие будет. Такую возможность никто не упустит.
— Эмулируемые уже не опасны. Эта технология их добьёт.
— Единственное, что их не добивало — орки.
— Когда-нибудь они вымрут. не нужны их сказки. Тут мечтают построить новую реальность.
— Им одной мало… В два раза больше проблем будет.
— И во столько же раз увеличится радость.
— Не важно. Посмотри, как разработчики от нас эмуляцию спасают.
Он невозмутимо отдаёт какую-то команду. Из необозримой ночи в тёплую, осязаемую, вещественную тьму комнаты вбегает эмулируемый воин в блестящей кольчуге.
— Чиста дарова, перец!— вопит он,— Мой ник: Matyanya. Чё нового есть?
Можно и в свойствах глянуть, что имя — Matyanya. Функции все стандартные, только библиотеку речи сменили.
— Что знаешь про это ты,— это Фиолетовый Мангуст (суровым тоном).
— Да полный отпад. Ничего нового нема. С тех пор как дата лежит на серваке нюкером её не добудешь. Правда я видел один нюкер но там глюкавый вирь сидел. Я его убрал а потом у меня куда-то все деньги делись.
— Что ещё?
— Да тут мейлист новый появился.
— Сложно…— Ф мнётся.
— Чувствуешь себя сильно устаревшим,— отмечает Faol.
Да. Такими темпами эти живые скоро все вымрут сами собой. Такие тупые! Я легко все функции понимаю.
— Что за рассылка?— находится Фиолетовый Мангуст.
— "Вирткальная риальнасть". Такие кульные анеки — отпад! Ты их юзал?
— Не упоминай про анеки! Анеки — это самое худшее, что заполонило наш мир с внедрением новых технологий.
Анеки — по идее, смешные анекдоты.
Также к ним относятся тупые истории, которые никогда не с кем не случались, но которые все любят повторять, а также другие истории, после которых сейчас, рассказывая, ржут, вспоминая, как ржали тогда. Всякий специфический юмор — одесский, программёрский — ущербен сам по себе. Это не смешно. Это похоже на заговор — смеются только те, кто понял, а остальные притворяются. К сожалению, анеки не понимает никто — их невозможно понять, там понимать нечего…
Все подобные анекдоты на самом деле — полное и скучное дерьмо, которое ничерта не запоминается и не содержит глубины — анеки.
Анеки — анекдотические выродки. Это фальшивые, лживые истории.
Их распространяют и смеются над ними только те, кто пошлёт в "Свежий анекдот" переписанный предыдущий номер "Свежего анекдота" и считает, что добыл для своего народа целую гору высококачественных анекдотов. Это должно быть смешно — вот что такое анек.
Разновидность анеков — загадки с перчиком. Их читают по той же причине, по какой слушают "Сектор Пука" и рассматривают надписи на стенах в сортирах — людям нравится читать про то, про что не принято писать.
Им приятно, когда где-нибудь нарисованы половые органы — своего нет, хоть на чужое посмотрим! С развитием новых технологий анекдотами стало проще обмениваться и поэтому число анеков растёт.
Любители анеков подчёркивают у Кизи каждое многоточие, а "На … жену" для них — как песня. Они держат ложку над медным тазиком, чтобы не уснуть, когда с экрана зудит "Американский пирог", рассчитывая ничего не пропустить. Естественно — секс с пирогом рождает в них некоторые воспоминания.
Анеки — сладкая вещь для всяого дерьма. Подросток считает себя крутым и остроумным душем компании, если читал пару анеков. Люди чуточку получше читают их автоматически и ничего не запоминают.
Анеки начинаются и кончаются классически. Они не отличаются друг от друга. Среди их составителей нет Магеллана, который погибнет, но сделает их пряными.
Никогда не покупайте газеты и сборники с анекдотами — там сплошные анеки.
Анеки зачастую однодневки. Любое значительное событие сразу же обрастет анеками. Когда о нём забудут, анеки издыхают.
Нет разницы, прочтёшь ты их 1 или 100000000000 раз. Ты остаёшься равнодушным к пресной прессе.
Анеки — это слова, упирающиеся в стену. Анекдоты — пробивают эту стену.
Анеки — дети своих слушателей. По анекам можно много узнать о их слушателях и рассказчиках. Они — летопись их быта, стремлений, философии. В среде новых технологий, между людьми, считающими себя "солью клавиатур" ходят только анеки.
Будьте уверены — в подобной среде гибнут не только анекдоты!
— Слыш чувак ты мне тут не флеймь туда!!! Ты чё думаешь что один7быстро печатаешб?
— Недоработка,— отметил Faol,— живой бы полез в перепалку.
Ф вместо ответа возмущённо отошёл в сторону.
Ну и тупые эти живые! Мы, эмулируемые, тут коренные жители и на самом деле лучше приспособлены к Игре. Только этого никто не замечает.
— Что ещё?— голос у Фиолетового Мангуста невозмутим.
— Всё.
Ф нервно смотрит в окно. Где-то вдали какие-то вспышки.
Зря он эту ночную завесу выпустил. Сначала её ветер в кучи сбивал, а теперь она расплылась и ничего не видно.
Запускается мой кэш. Да, много неприятного связано у меня с этой тьмой.
Помните глобальный релиз 7.15? Когда ослепление и эту ночную завесу добавили. Вот был кошмар. Все живые, только получив первые бомбы и препараты, начали пробовать. Вот тьма поплыла…
На площади это началось. Тогда коричневый город был ещё совсем маленький, его было вынести — легче лёгкого. Это сейчас там вспухший, живущий своей жизнью мегаполис. И кто-то возле фонтана бросил белую ослепляющую. Я начал отступать, но тут вижу — со стороны дома градоначальника огромная тёмная туча плывёт. Просто с той стороны сразу трое решили поэкспериментировать.
Я быстро нырнул куда-то вбок. Тогда ещё халупы этих вшивых ремесленников вперемешку с тавернами строили. Попал в какой-то переулок. А с площади уже крики, топот.
Конечно, можно было и в какой-нибудь домик нырнуть. Но это — для тупых и гордых живых.
Я считаю, что вовсе не нужны эти ремесленники в городах. Пусть живут где-нибудь в стороне, на отшибе, как эта деревушка. А в городах чтобы жили только благородные эмулируемые войны. Но орков даже в деревушках не держать, а истреблять. По-моему, они нашу территорию (хоть и союзники) своим боевым сородичам из Горной зоны подсвечивают. И за что FAT их так любит?
Иногда, чтобы наши мечи не отвыкали от мяса, крови и позвонков, можно организовывать походы против этих деревушек. Сначала истребляется в честном бою всё мужское население, потом все остальные выгоняются на главную площадь. Почему-то у мелких людей обязательно есть дети. Зачем? Создавались бы как и мы — в святилищах в выбранном возрасте. А для чего нужны женщины — я вообще не понимаю. Поэтому их тоже истребляют на месте.
Далее трупы раздевают. На каждого мелкого ремесленника идёт в среднем 8 единиц ткани. При условии, что вся ткань — трофейная, из оркских владений. А сколько камня идёт на их дома… Ужас! Так что истреблять и разрушать дома до основания.
Детьми — повысить боевой дух. Раздеть их донага (на ребёнка идёт 1 единица ткани, я считал), и заставить их выстроить небольшие деревянные прямоугольники с высокими стенами. Одну стену не строить! А потом запихнуть этих проклятых голых детей за эти стены, потребовать, чтобы достроили последнюю и — обязательно брать с собой лучников! Поджечь эти стены горящими стрелами!
Вот зрелище для настоящих воинов! Когда вопли затихнут и на земле останется только чёрный прямоугольник угля — вот когда мы будем удовлетворены и уйдём с хорошим настроением!
Но мою идею никто не признавал. Подумаешь, какой-то эмулируемый петицию написал. И случались беды…
Я не мог никуда отступить. Потому что пока искал максимально безопасный выход из переулка, весь город уже затянуло сплошной чёрной тучей с редкими белыми пятнами. Ветер растворял её мутные края в тяжёлой, гулкой, коричневой глади степи, но всюду впивались вверх острые чёрные колья взрывов и расплывалось в густом воздухе ослепительно-белые пятна, окружённые пышными серыми облаками.
Это продолжалось два дня. Два дня я плутал по каким-то закоулкам, убивал ремесленников, сражался, пил воду из фонтана, ел то, что отбирал у других… Но так и не нашёл свою таверну. Только…
Из-за двери рвануло красное пламя. В комнату хлынули ночной воздух и страх.
— Быстро!— кричит, вбегая, какая-то фигура. Ей вслед летит короткая стрела, но попадает в косяк.
— Вы, FAT?— это Ф.
— Да. Ещё тут DALE,— кричит FAT и бьёт куда-то мечом,— Они наступают.
— Орки?
— Какие орки. Северные!
Во тьме мелькает меч. Слышен звон доспехов.
— Всё в моёй телеге.
— Доставай!— орёт бывший градоначальник и изо всех сил вонзает меч во тьму. Слышен предсмертный стон.
— Тут ещё…— это снаружи.
— Люди есть?— крутит головой FAT.
Из угла доносится глухой стук.
— Двое.
— Пусть обороняют!
Faol лежит в кровавой луже на полу. Из головы торчит обломок стрелы. В дверях свалка и вопли.
— Нужен ассистент!
— DALE!
Приказ: выйти на улицу и обороняться.
Я и воин в серебристой кольчуге заслоняем дверь. Конечно, снаружи трое, но они с арбалетами. Мечи мелькают в темноте, пилят стрелы.
Все трое отваливаются одновременно. Стон синхронный. Я выбегаю из дома на пылающую улицу. С жутким хрустом скачут огненные струи на белых хибарках орков. Звон мечей. Треск арбалетов. Тявканье кинжалов.
Удар в спину. Я разворачиваюсь и одним ударом перерубаю кого-то в сером плаще. А где же мой второй?
— Что ты там копаешься?
— Армор собираю!!!
— Нас слишком мало, чтобы тратить время…
— Жители Лесной зоны помогут нам зверями!
Идиоты эти разработчики! Они не только речь перегрузили, они действия исправили. Всё под этих тупых живых подстраивают! Пока я тут сражаюсь, этот новатор вещмешки тех трёх арбалетчиков потрошит.
Где-то спереди, среди вспышек, звон оружия. Свои. Конечно свои. Только их мало. Пять человек, не больше.
Звон.
Окно!
Несусь на другую сторону дома. Кто-то бьёт кинжалом вбок, над головой проносится файербол, но не замечаю этого. Страха уже нет.
Надеюсь, серебряный дверь подержит. Не хочет же он остаться без своих мешков. Кроме того, подкрепление с той стороны идёт…
Возле окна целятся два арбалетчика…
Удар. В грудь два удара. Мы им отвечаем мечом. Мечом…
Надо немного подлечится.
Выпиваю большую красную бутыль и поднимаю мешки. Вроде, врага нигде не видно. И с той стороны уже не такие громкие крики.
Окно светится в медленно меркнущей ночи. Теперь везде — на полу, подоконнике, в углах, на полках стоят светильники. Их тёплый свет залил комнату — все кучи мусора и пустых бутылок на полу, груды каких-то холстов, на которые опирались лёгкие дощатые стены, рваная ткань в луже крови — всё кажется тёплым, ласковым, привычным.
На старых теплых досках пола выстроилась целая шеренга тяжёлых колб с разноцветными растворами. В середине установлен какой-то механизм. Это тяжёлая чёрная клетка, внутри в узкой ванне с чем-то коричневым лежит окаменевший FAT. Над ним — огромная бутыль с булькающей красной жидкостью, которая мелкими каплями падает на его лоб. Вся конструкция окружена зелёным облаком магической брони. Рядом, на одном координатном поле с ним, стоит небольшой таз с бело-зелёной жидкостью, в которой плавает каменный столбик. Ф льёт в него золотистую жидкость из тонкой колбы.
— Учтите — если потом он не оживёт,— ассистент DALE угрожающе взмахивает мечом.
— Будьте спокойны,— Фиолетовый Мангуст внимательно следит за красным паром из тазика,— окаменение — самое безопасное заклинание. Разработчики им часто пользуются.
— После двух минут окаменения здоровье начинает быстро уменьшаться!
— Не уменьшится. Красный раствор поддержит в нём жизнь, коричневый не даёт почве его поглотить.
Зря разработчики сделали такую развитую магическую систему! Теперь маги не сражаются, а без конца ищут новые растворы! Вся мана на эту ерунду уходит!!!
Звон затихает. Красных пятен больше нет на карте.
Врага нет. Только две одинокие стрелы свистят откуда-то сбоку. Я иду к парадному входу, прижимаясь к стене. Вот угол. Вот ещё один угол.
Все собираются возле главного входа. Один я с тыла прикрывал.
— Отменно эти змейки сражались.
— Ага. Не отдали повозку.
Тёмная фигура начальника охраны (этому начальнику меня и перепоручили) стоит в стороне. Автоматически узнаю, что он живой и больше не обращаю на него внимания.
Не наше это дело — интересоваться начальством. Самые лучшие вассалы — эмулируемые. А живые вечно лезут не в своё дело. Они перепоручения не переносят, а ещё любят в самом разгаре боя разрывать контракт и бежать. Естественно — становится нейтральным, а нейтральных бьют только по приказу.
Нейтрал!
Я его увидел только в тот момент, когда прямо посередине нашей кучки взрывается файербол. Отлетая в сторону, успеваю выхватить меч и опрокинуть красный пузырёк. Вперёд! Вперёд!
Но когда я прорвался сквозь пламя, ночь вновь стихла. И только на окровавленной земле лежал истерзанный труп.
Живой маг. Имя: Гоша.
Вот кого я не ожидал тут встретить! Журналист!
Начальник охраны убирает меч.
— Почему он атаковал?— нужно ещё бутылочку.
— Самоубийца. Сейчас таких много. Денег нет, есть нечего — что ещё делать?
Я смотрю на начальника охраны. Где-то уже был такой строй фразы!
Живой воин. Имя: Flamer.
Вот куда ушла наша гвардия!
Теперь он стал побогаче. И накидка добротная. Вот на что пошли наши членские взносы!
Я бы его, конечно же, с удовольствием сейчас, на месте, убил, но — начальник. Восстают против своих синьоров только живые вассалы.
Определённо, эти живые — не просто эмулируемые, у которых что-то глючит в исполнителе. Живые — они глупее, и в своей тупости и глупости опасны.
Позади меня из освещённого дверного проёма появляются три силуэта в чёрных плащах. DALE, Lidvas и Ф. Начальник охраны вытягивается и приветливо размахивает мечом. Все трое идут к забрызганной кровью повозке, с бортов которой свешивается два вражеских копейщика.
Что такое?
Нет, подождите!
Где FAT?
В доме же больше никого нет! И труп Faol-а уже затянуло в землю вместе с ботинками.
— Ты, DALE, возглавишь поход с рудников…
— Там же никого нет! Мы все силы в город стянули.
— Остались люди, навербуешь. Из рабочих, например.
— Где деньги взять на вербовку?
— Я тебе выделю. Через Артефактный Банк. Он даже проценты платит.
— Не верю я в это.
— Всё, что про банк говорят — правда,— это Фиолетовый Мангуст,— теперь ваши деньги можно получить под любым обличием — если знаете пароль.
— А какой у вас оборот.
— Небольшой. Очень небольшой.
— Ничего. Казна, надеюсь, несколько увеличила его валютные запасы,— это говорит Lidvas,— И пусть катятся эти жители ко всем оркам! Я не отвечаю за город.
Ф аккуратно ставит колбу в тележку.
— Ни за что не отвечать — мечта каждого. И я стараюсь её осуществлять.