Здесь не в почёте мысли, речь
И действия спонтанные.
Здесь люди знают о себе
Лишь паспортные данные.

Сакардон Реггтон
"Имр"

Елизавета Манник впервые встретила своего Ф, когда переходила через дорогу. Она шагала по раскалённым добела полоскам пешеходного перехода, наблюдая за уже замигавшим зелёным. Внезапно её ухватили за локоть. Елизавета вздрогнула всем телом, обернулась, и её карие глаза начали медленно открываться всё шире и шире.
В горячем пыльном летнем воздухе висела тёмная дымчатая фигура. Это был красивый фиолетовый мангуст, полулежащий примерно в полутора метрах над серым шершавым морем асфальта. Чёрные, умные, внятные глаза, слегка пригнувшиеся мягкие треугольные уши и тонкий острый нос, под которым резкой ровной чертой среди ощетинившихся усов проходил рот — черты его лица были гладкие и точёные. Задние лапы, обвитые пушистым хвостом, свисали вниз, словно мангуст сидел в каком-то невидимом кресле.
Слегка упитанное, упругое тело, покрытое гладкой шёрсткой уверенно, не шевелясь, висело в воздухе. Сквозь его полупрозрачный фиолетовый контур слабо просматривалась пыльная жаркая улица.
В левой лапке мангуст держал ярко-жёлтый плод манго, а правой деликатно придерживал Елизавету за локоть. Лапы у него были мягкие и слегка шершавые.
– Пустите меня!– потребовала Манник.
Мангуст убрал лапу и взялся ей за манго.
— А я, между прочим, ваше Ф!— недовольно сказал он.— Вам, Елизавета Антоновна, совершенно, как я вижу, на меня наплевать.
— Кто-о-о?— у Елизаветы голос невольно сорвался на писк.
— Я — ваше Ф. — повторил Фиолетовый Мангуст.
— Что такое Ф?— Елизавета невольно отступила.
— Дайте ручку!
Голос был гладким, уверенным. Елизавета поспешно полезла в сумочку.
Возле худых ног девушки с глухим визгом затормозил ослепительно сверкающий Мерседес. Ф сунул манго подмышку, взял поданную ручку и написал аккуратным почерком на белоснежном капоте автомобиля:

Таблица Составов Человека (Елизаветы Антоновны Манник, 15 лет):

Водитель Мерседеса уже протянул привычным жестом левую руку к двери и начал рыться правой в бардачке, выискивая тяжёлый гаечный ключ (весомый довод в любом ДТП!), когда по его капоту поскакала сама собой чёрная блестящая ручка. От удивления он так и замер, вцепившись одной рукой в дверную ручку, а другой — в пачку долларов на дне бардачка.
Таким образом, он сидел неподвижно в тот момент, когда сзади в его "Мерседес" въехал "Запорожец". Машина звякнула, дёрнулась вперёд (Елизавета вместе с Фиолетовым Мангустом едва успели отскочить), крышка капота с таблицей отлетела и задребезжала по асфальту. Манник аккуратно подняла его и вытерла жёсткую серую пыль носовым платком.
— Вот видите, кого вы только что не желали принимать во внимание,— сказал ей Фиолетовый Мангуст. Он уже отряхнул лапки и был готов впиться зубами в манго.
— Действительно,— признала Манник,— а почему вы появились только сейчас?
Елизавета любила поболтать непонятных вещах. В этой области легко казаться профессионалом.
— Я появился, чтобы мы могли координировать свои действия. Дело в том, что ты не всегда делаешь то, чего требует твоё Ф. И случаются беды,– захлюпал кислым соком Фиолетовый Мангуст.
— Да,— во второй раз признала Елизавета. Ей почему-то показалось, что она никогда не соблюдала требований своего Ф.
— А чего ты хочешь?— спросила она после небольшой паузы.
— Вот вы сейчас идёте ругаться из-за пустяка. С некой Пиночеткой. А я требую улучшать отношения. Я слишком завишу от настроения человека и не люблю стрессов — всё внутри рвётся, шатается, ходуном ходит и никак не могу разобраться, что происходит,— отметил Ф и вновь впился в манго.
Троллейбус №45 судорожно затормозил в двух метрах от Манник, крутанул провода и перегородил мостовую.
— Ну, вот я про себя и рассказал. А что я могу узнать о вас?— Ф устраивался поудобней и отряхивал лапку. Серебристые капельки сока брызнули в горячий воздух.
— Я — Елизавета Антоновна Манник,— девушка невольно вытянулась,— живу вот в этом городе,— она обвела острым ногтем тротуары, на которых уже начинала собираться толпа,— который называется Каштанск. Он принадлежит государству Союз Белоруссии и России. Про этот город мой одноклассник Феоликаст Коржиков, которого вчера убило током, когда он чистил мышку, сочинил стихотворение:

Летел холодильник над городом,
Сквозь яркого солнца лучи…
А снизу — гудели машины.
А снизу — стучали мячи.

Зелёные кроны деревьев
Вставали меж серых домов.
И город дремал, словно пленник
Пленённых пленительных снов.

Звенела река Мухоловка
И огненных пляжей песок…
А из холодильника падал
То сыр, то свинины кусок.

То баночка падала с луком,
Летела порой колбаса…
И таял в нём лёд. Ну а люди
Считали, что это роса.

У нас действительно есть река Мухоловка.
— Это очень интересно. И что за люди живут в этом городе на реке Мухоловке?— пробурчал с набитым ртом мангуст.
— Разные. Тут живёт моя лучшая подруга Уэзерфилд Стеклотарина, Вова и Дима.
— Кто такие Вова и Дима? Школьники? Студенты? Или это соавторы четырёхтомного романа "Волчья балалайка"?
С глухим стоном голубая стена троллейбуса раскололась. Из вспучившегося железа выглянул перед скромной ярко-зелёной Ауди.
— Это знакомые. А ещё тут живут мои 32 дебильных одноклассника из 8-го "Х".
— Приятное разнообразие. Чем, помимо этого, ваш город отличается от прочих?
— Ну, не знаю. В других я практически не бываю.
Толпа уже запрудила мостовую. Над спутанными фигурами реяли указательные пальцы и шевелился невнятны ропот: "Вон она… Вы только посмотрите…".
— Дальше, дальше,— Ф внимательно слушал, дожёвывая последний кусок — В Каштанске есть, как я уже сказала, река Мухоловка, ещё есть Центральная улица, ещё есть несколько мест, где можно поесть, а ещё есть Мэрия и… ну вот и всё, что можно есть.
— Хороший, денежный город. А что вы можете сказать о себе?— Фиолетовый Мангуст выбросил шкурку от манго, облизнулся и сложил передние лапки на своей светлой груди.— Вы отклонились от темы и почти ничего не рассказали об этом.
— Да вы сами должны знать!— возмутилась Елизавета.
Мангуст обиженно поёжился. Или ему не понравились вопли милицейской сирены?
— Я проявился в вас совсем недавно! Кроме того, мне недоступна традиционная память.
— Ну, извините. Я ведь не знала.
— Ничего. Итак, вы, Елизавета Манник (названная так образованными родителями в честь Екатерины II), вместе со своими друзьями и подругами живёте в этом городе…
— Да. И учусь в 8 "Х" классе. Классный руководитель у нас - Антонина Васильевна Шочохо. Ведёт историю.
— Ведёт захватывающе. Не так ли?
— Да. Достала уже. В моём классе учатся либо дебилы, либо сволочи…
— С одной из которых вы идёте ругаться?
— Да. Поэтому все мои лучшие подруги учатся в параллельных классах, где нет таких сволочей.
— И этим летом вы были обязаны…
— Помыть окна в классе! На прощание. В следующем я перехожу в "Б" класс другой школы.
— А вы помыли?
Милиционеры оттесняли толпу с мостовой.
— Завтра иду. Этот тупой вояка Шкутенберг до сих пор парты лаком не покрыл! А ещё…
— Сзади! Манник дёрнулась в сторону, крепко прижав к груди холодную, покрытую заусенцами крышку капота. Мимо неё пронеслось что-то белое, потом кто-то сильно ударил Елизавете в спину. Высокий крепкий санитар с чёрными, как нефть, волосами упал на горячую мостовую, запутавшись в смирительной рубашке. Второй, стоявший сзади, неловко провалился вбок, придавив первого.
Толпа, оттеснённая синими фуражками на тротуар, грянула аплодисментами.
— Беги!— крикнул на ухо Елизавете Ф.
Ничего не понимающая Манник рванула с места и бросилась вперёд. Фиолетовый Мангуст вцепился сзади в лёгкую летнюю зелёную майку и зорко оглядывался по сторонам. Его худая фиолетовая фигура в ярко-голубом небе напоминала тонкий шпиль какой-то башни.
— Влево,— уверенно скомандовал он,— справа троллейбус, через него не прорвешься. Милиция достанет… Вы, главное, не беспокойтесь — для них я невидим. Синяя цепь фуражек уже рассыпалась и на мостовую вновь хлынула пёстрая толпа. Милиционеры торопливо одёргивали униформу и доставали пистолеты.
Елизавета перепрыгнула через врезавшийся в фонарный столб Опель и выбежала к огромной железной груде. Это был чёрный железный остов остановки, в который въехал тяжёлый тёмный грузовик, перевозивший трупы в колхоз "КРАСНЫЙ ЗАКАТ". Сквозь ровный каркас солнце расчертило его ровными прямоугольниками. Изумрудные самородки осколков, обсыпавшие тяжёлую груду, весело сверкали в тёплых лучах.
— Вперёд!— скомандовал мангуст.— Они будут обходить и мы выиграем время! Вверх стрелять не решаться,— на этих словах он полностью вжался в спину девушки.
Манник ловко бросилась вперёд. Острые чёрные обломки царапали в кровь пальцы, колени больно бились об тонкие кочки труб, с хрустом отлетел левый каблук. Но вот тёмная стена закончилась, Манник бросилась вниз и покатилась с железной громадины, по которой уже звенели пули. Возле подножья Елизавета вскочила, отряхнула тёмно-бардовую юбку и понеслась к заветной прохладной арке подъезда. Тут на неё бросился какой-то старик с вилкой, но девушка ловко дала ему под дых уцелевшим каблуком и преследователь, заходясь в приступах кашля, врезался в худого милиционера, пытавшегося достать из кобуры застрявший пистолет.
— Пусть даже не надеются свалить на нас вину за это ДТП!— ободряюще крикнул Ф, оглядываясь на улицу, заваленную обломками машин, среди которых мелькали милицейские фуражки.